От автора:
читать дальше~4000 слов
Некоторое отхождение от заявки - Сарэк извиняется не в процессе, а после
Беты нет, нормальной вычитки нет, населена роботами
Канон не знаю, я просто разместил объяву
На этом я завершаю уничижительные комментарии к тексту.
А, да, побочкой идет пэйринг Спок/член экипажа Энтерпрайз

Исполнение 1, часть 1/3
читать дальше
Горячие пески Нового Вулкана пахли иначе и Спок никак не мог избавиться от дурной привычки дышать глубоко и часто, чтобы «поймать за хвост», эту навязчиво ускользающую разницу. Шел третий день, как Энтерпрайз спустил его на планету для передачи найденных образцов вулканской флоры, а Спок все не мог уловить отличия химического состава атмосферы нового и умершего Вулкана.
Шел третий день, как он не мог увидится с отцом.

Его визит отпраздновали с определенной торжественностью – насколько в этом вообще нуждалась вымирающая раса, идущая по пути чистой логики. Присутствовало несколько высокопоставленных представителей вулканской расы, но Сарэк по какой-то причине не явился. Сам прием был до несуразного короток, а Т'Пау – нынешняя глава колонии и остатков их расы – по неозвученным причинам отложила процесс передачи образцов до следующего дня.

Тогда Спок подошел к своему двойнику, чтобы узнать в чем дело, но тот только пожал плечами в невозможно человеческом жесте и проинформировал о крайней занятости Т'Пау. Спок нахмурился и решил уточнить и про отца – не то чтобы он ожидал того, что тот встретит его с распростертыми объятиями, но...

– Посол, – негромко произнес он, склонив голову, – я хочу осведомиться о местонахождении С’чн Т’гай Сарэка.

Двойник бросил на него внимательный взгляд и ответил – удивительно непоследовательно для вулканца..

– Я тоже удивлен, что его не было. Два дня назад он объявил об уходе в многодневную медитацию, но по моим расчетам уже должен был вернуться.

Спок кивнул в молчании. Посол, не дождавшись продолжения разговора, зашагал к выходу из зала советов под тихий шелест церемониальных одежд. Спок проследовал за ним.

– Но будь снисходителен к нему. Несмотря на определенную импульсивность такого поведения, нельзя отрицать, что он многое перенес и, возможно, ему тяжело дастся встреча с тобой. Дай ему время справится с эмоциями.

До сих пор Споку сложно было поверить, что этот благообразный вулканский старик – он сам. То, с какой легкостью тот нес достоинство вулканской культуры и оперировал совершенно человеческими манерами и словами... поражало.

– Я не буду отнимать его время, – согласился Спок. Посол отвернулся, явно показывая, что разговор окончен, и он направился обозреть колонию – давно хотел внимательнее ее рассмотреть.

Благодаря помощи людей и андорианцев, пригодные для жилья строительные конструкции были созданы в кратчайшие сроки. Но Спок не мог не испытывать глубокого чувства неправильности, глядя на эти прагматичные, но лишенные какой-либо эстетики постройки. Вулканцы не везде возводили логику в абсолют и их подчеркнуто правильная, геометричная, и не всегда функциональная архитектура была тому подтверждением. И хотя текущая планировка города была целесообразна, Спок не мог не тосковать по граненым кристаллическим формам ШиКара. Тусклые лица сородичей красноречивее слов говорили о том, что он был не одинок в своей скорби..

Т'Пау приняла Спока на второй день, объяснив задержку внутренними делами колонии. Спок едва заметно поджал губы – более явно намекнуть на то, что он здесь чужой, было сложно.

– Могу я присоединиться к группе ученых, которым доверены образцы? Некоторые из них весьма чувствительны к уходу и мне хотелось бы проконсультировать своих сородичей касательно обращения с ними, – попросил он, когда не сумел выискать в толпе дома совещаний своего отца.

Т'Пау вперилась в него внимательными птичьими глазами, будто бы любопытствовала, хотя любопытство в привычной форме было ей чуждо. Спок с честью выдержал этот взгляд. Их молчание прервал Скар – глава подразделения, которому передали образцы, – нейтрально сообщив:

– Это будет логично.

Магическая формула подействовала даже на Т’Пау. Спок до рассвета работал с остальным вулканцами, чтобы извлечь добытые в космосе образцы (некоторые приходилось вытягивать с черных рынков). В процессе работы, он поймал себя на легкости, которой так не хватало в коммуникации с с людьми, но привычного удовлетворения он не испытал. Похоже, он слишком ассимилировал свое восприятие к культуре землян. Отправляясь спать, Спок решил позже изучить этот феномен.

А вечером его комм буквально подкинуло в воздух от пакетного приема сообщений. Там были письма от Кирка, Сулу, Ухуры, Маркус и даже ворчливое послание от МакКоя, которого то ли заставили его отправить, то ли он действительно соскучился. Они справлялись о его состоянии и о состоянии колонии, обещали вернуться через пару дней и рассказывали какие-то нелепые случаи во время вахт. Капитан жаловался на бумажную волокиту. Читая сообщения своих коллег, Спок поймал себя на нелогичном проявлении – он улыбался. Эти люди были ценны для него. Энтерпрайз был ценен.

Письма послужили очередным напоминанием, что с основной своей миссией Спок справился, однако до сих пор не встретился с отцом. Социальный контакт с ним был не то чтобы логичен, но желателен и оправдан с точки зрения культурной ценности кровного родства. И то, что за трое местных суток он ни разу не встретился с Сарэком, заставляло испытывать недоумение и тревогу. Даже самые длительные медитации редко растягивались больше, чем на неделю.

Первым делом Спок узнал частоту комма Сарэка через универсальный терминал. Но по коммуникатору никто не отвечал. Тогда он запросил местоположение своего отца: тот находился во вверенном ему жилище-ячейке. Спок нахмурился.

– Каково состояние С’чн Т’гай Сарэка?

– Уточните запрос.

Спок поджал губы. В каком-то роде ИИ человеческих терминалов были удобнее и... понятливее.

– Физиологический статус: частота дыхания и сердцебиения, состояние внутренних органов.

– С’чн Т’гай поставил запрет на выдачу этой информации.

Спок сморгнул. Это было не только нелогично, но и откровенно опасно. Случаи глубокого ухода во время транса случались нечасто, но если это происходило, вулканца можно было вытянуть только искусственным путем. Потому общий доступ к показателям органических систем жизнеобеспечения был главным условием проведения глубоких медитативных практик. А Сарэк не малолетний юнец, чтобы об этом забыть.
Что-то было не так.

– Сеанс окончен, – спокойно бросил Спок и вышел из своих апартаментов.

Дом отца он отыскал по памяти. На минуту показанная карта поселения отпечаталась в памяти ярким следом, и подгоняемый тревогой, Спок очень уверенно ориентировался в частоколе однотипных построек. Жилище Сарэка оказалось закрыто и на оповещение звонка никто не реагировал. Спок подождал семь минут, совершенно воровато оглянулся по сторонам, но поздним вечером на улицах почти никого не было, и он вставил в разъем электронного замка штекер от падда.

Конечно, это было нелогично, аморально, безнравственно и грубо, но путем логического анализа, Спок решил, что Сарэк должен был догадаться о таком результате своих действий: он знал о приезде сына, знал, что о нем справятся, знал о его упрямстве и мог предположить, что узнав про запрет выдачи жизненно важных данных, Спок найдет возможность проникнуть внутрь. А следовательно, в каком-то смысле он был заранее предупрежден о действиях своего сына.

Эти мысли позволили если не избавиться, то хотя бы проигнорировать назойливо глодающее чувство вины, пока Спок взламывал несложный код блокировки. Оставалось только наедятся, что замок был только электронным.

Не только, но ему повезло – дверь сумела отъехать на пару сантиметров, обнажая несколько арматурных конструкций, которые удерживали ее на месте. Отец не просто закрылся, он забаррикадировался, пусть и не самым надежным образом, рассуждал Спок, не без труда, но выламывая вгрызшиеся в дверь конструкции. И если он пошел на столь грубые меры, чтобы сохранить свое уединение, что-то было не так. Очень не так, ведь тот Сарэк, которого Спок знал, сумел бы обеспечить себе полное уединение.

Значит, что-то не дало ему закрыться полностью, вне зависимости от мотивов этого желания. Болезнь? Болезнь могла бы ослабить вулканский организм до такой степени, чтобы тот был не в состоянии нормально закрепить кустарные куски металла. Но всем вулканцам медикаментозно стимулировали иммунитет и маловероятно, что на данной планете оказались условия, в которых столь скоро могла сформироваться подходящая инфекция.

Спок, наконец, избавил дверь от фиксаторов, зашел внутрь, и та медленно скользнула на место. Он принюхался, пытаясь уловить весьма характерные запахи болезни. Возможность заражения его мало беспокоила – Спок, как гибрид, был неподвержен многим инфекциям, тем более вулканские дыхательные пути сами отсеивали множество вирусов и бактерий.

Внутри жилища было темно, прохладно и безжизненно. Спок зябко приподнял плечи и заозирался по сторонам. Слишком тихо для жилого помещения.

– Отец? – негромко позвал он, стараясь утихомирить разошедшееся сердцебиение. Ответа не было. Поежившись, Спок прошел вглубь: репликаторная кухня, комната для медитаций, библиотека. Везде было пусто.

Сарэка Спок нашел в спальне, да и то не сразу заметил – тот лежал бесформенной кучей на напольных простынях. Не приметь он слабого дыхания, решил бы, что это просто комок ткани. Нахмурившись, он провел пальцами по сенсорной панели светильника и шумно сглотнул от открывшейся картины.

Отец был... болен. Из-под смятого комка церемониальных одежд болезненно высовывались худощавые босые ноги с позеленевшими ногтями. Пальцы – скрюченные и на вид напряженные сверх меры, обнимали закутанные в ткань плечи. Несмотря на то, что веки на бледном лице были прикрыты, Сарэк тихо замычал, стоило включить свет.

Исполнение 1, часть 2/3
читать дальше
– Отец, – максимально спокойно произнес Спок, опускаясь на колени перед сжавшимся Сарэком. Странно и неправильно было видеть его – всегда такого уверенного в себе и степенного – беспомощным и изнеможенным. Взгляд Спока заметался по его лицу.

Впавшие щеки – голодание, с трудом расходящиеся губы – обезвоживание.

– Аманда?

Галлюцинации, быстро перебирал Спок симптомы. Судя по вибрации голосовых связок – повышенный мышечный тонус. Дыхание поверхностное – анабиотическое состояние. Пока что картина не вписывалась ни в одну из известных болезней, если не считать критической точки истощения. Но зачем бы отцу доводить себя до этого состояния? Тем более, за неделю даже менее выносливый вид хомо сапиенс не доходит до такого состояния.

Спок, пытаясь понять в чем дело, коснулся плеча и не без труда подавил нервную дрожь. Жар. Жар многое объяснял – повышение температуры было нетипичной реакцией на инфекцию, а уж посчитать количество болезней, которым свойственен этот симптом, можно было на пальцах одной руки. И одним из таких "недугов" был пон-фарр.

Спок быстро облизнул губы, мечущимся взглядом рассматривая сжавшееся тело. Судя по тому, что уже удалось уловить, Сарэк был на последней стадии; его организм кипел от жара крови и если ничего не предпринять – да хотя бы не погрузить в искусственную кому! – жить ему оставалось всего ничего. Спок быстро достал комм, выискивая частоту Т'Пау, своего двойника или, на худой конец, Скара. Но сделать ничего не успел – в запястье мертвой хваткой вцепились высохшие пальцы Сарэка. И сжали, сначала до онемения, а потом до рефлекторного расслабления ладони. Коммуникатор упал на пол.

– Отец, отпусти, – ровно произнес Спок без какого либо эффекта. Нахмурившись, он попытался достать руку из хватки, но Сарэк неожиданно открыл мутные, зеленоватые от полопавшихся сосудов глаза и рванул на себя. Удивительно, сколько силы все еще было в этом изнеможенном горячкой теле. Спок не удержался и кубарем полетел на расстеленные маты постели, перекатился через Сарэка и затормозил только потому, что костлявые пальцы продолжали сжимать его за запястье.

Стало страшно – страшно по-настоящему. Не Споку-полукровке тягаться со своим отцом, даже несмотря на все тренировки. А вспоминая о том, что творили вулканцы в предсмертной горячке пеон-фарра, впору было бежать отсюда со всех ног. Неизвестно даже, что чувствовал сейчас Сарэк, и что видел через призму своего полыхающего в огне сознания.

Спок с силой дернул за руку, но хватка только усилилась и Сарэк навис над ним иссохшимся нетопырем, вперился в лицо невидящим взглядом. Слипающиеся от сухости губы нехотя, цепляясь друг за друга, разошлись, и Сарэк позвал повторно:

– Аманда...

– Мамы тут нет, отец, – максимально сдержанно произнес Спок, стараясь унять страх. – Мама мертва.

Сарэк не слышал. Его вторая рука – обманчиво слабая, трясущаяся – забралась Споку под флотскую форменку и огладила живот. Спок на миг замер, с ужасающей ясностью понимая: Сарэк не звал мать, это его измученное сознание подкинуло образ супруги вместо первого попавшегося живого существа – очень логично, очень... правило для выживания.

Осознание извращенной целесообразности происходящего винтилось в мозг и заставило действовать быстро и безжалостно.

– Отец, – громче повторил Спок и когда реакции не последовало, он с размаху ударил того в челюсть, уперся коленями в грудь и отбросил от себя. Остававшиеся на запястье зеленые следы пульсировали болезненным жаром. Но Спок не обращал на это внимания, быстро отползая от Сарэка и пытаясь дотянуться до комма. Раздавшийся сзади рык подхлестнул лучше удара кнутом.

Спок уже скользнул пальцами по отполированному боку комма, когда в его лодыжку впилась рука и рванула на себя. Подгоняемый инстинктом самосохранения, Спок сам глухо рыкнул. Он позволил страху и ярости вырваться наружу, придать себе сил, и на полу развернулась грязная и грубая молчаливая драка.

Охваченный горячкой, Сарэк не гнушался и зубами, не соизмерял силы, не оглядывался на состояние собственного сына. Неизвестно, что сейчас подкидывало ему сознание, но дрался он с яростью загнанного в угол зверя, коим, в сущности, сейчас и являлся, сам того не осознавая.

Спок прекратил сопротивление, когда отец с размаху приложил его головой о твердую поверхность пола. Перед глазами заискрило, вестибулярный аппарат отключился на мгновение, а сверху навалилось жесткое исхудавшее тело.

– Отец, пожалуйста! – захрипел Спок, слыша треск собственной одежды. И, охваченный страхом, когда и это не привело к реакции: – Папа!

Сарэк не любил это обращение. Всегда одергивал, если Спок использовал этот человеческий эквивалент. И сколь многое сейчас Спок готов был отдать, чтобы тот привычно строго пожурил и высказал за нелогичность, а не шарил высохшими разгоряченными пальцами по избавленному от ткани телу.

От каждого такого касания тошнота подкатывала к горлу – от отвращения ли, от явного сотрясения мозга, или от того и другого. Совершенно недостойно заскулив, Спок предпринял последнюю попытку вырваться и сорвался на болезненный стон, когда с нетипичной для столь ослабленного организма силой, Сарэк припечатал его к полу. В его взгляде не было и капли разума.

С той же животной неуклюжей грацией он содрал с сына штаны. Неожиданно из его движений исчезла всякая грубость. Он склонился над согнутой обнаженной ногой, поцеловал в колено, и тихо выдохнул:

– Аманда...

Спок задеревенел и до крови вгрызся в свою и так разбитую губу. Это было так ужасающе неправильно – эта ситуация, эти касания, эта извращенная нежность, предназначавшаяся не ему.

– Почему так долго, Ами? – шептал Сарэк, поднимаясь поцелуями по бедру. Спок ощетинился мурашками и беспомощно заскользил пятками по полу в попытках отстраниться.

– Так тебя не хватало. – Мягкий поцелуй в живот, от которого сердце тяжело и неприятно бухнуло, будто желая спрятаться в ребрах, подальше от этих противоестественных прикосновений.

Спок как со стороны видел: Сарэк поднялся; выскользнул из тяжелой хламиды, оказавшись обнаженным под ней; закинул его ноги себе на плечи и слепо двинул уже стоящим членом по воздуху. Спок из последних сил пытался отстраниться.

Безуспешно, конечно. Сарэк просто сложил его пополам и втолкнул скользкий от смазки член внутрь. Спока прошибло крупной дрожью – от боли, отвращения, нежелания верить в происходящее. Отец толкался в него безжалостно и сильно, надрывая сухую кожицу на сомкнувшихся в защитном рефлексе мышцах. Жуткой насмешкой казались контрастно-мягкие касания губ к груди.

– Я так скучал, Аманда, – наконец простонал он, загнав себя до основания.

Спок закрыл глаза, содрогаясь от сплетения эмоций, которым он не мог дать названия ни в вулканском, ни в стандартном. Сарэк задвигался, обжигая кожу неприятными, липкими, чужими прикосновениями. Он не пытался быть грубым, более того: когда его «жертва» бросила бесплодные попытки сопротивления, он выровнял движения, зашептал романтичные нежности. И повторял: Аманда. Аманда-Аманда-Аманда.

Спока трясло каждый раз, при звуке ее имени. Он нелогично не хотел слышать имя матери в такой ситуации. Ему было гадко и страшно, он завидовал – завидовал отцу, для которого сейчас Аманда была жива. А он, Спок, был здесь, корчился от боли в руках реальности и мечтал об обмороке. Глаза щипало, и Спок хотел бы сказать, что он не плакал, но скулы то и дело расчерчивали влажные следы. Даже вулканский разум не мог держать в себе весь испытываемый ужас.

Он потерял счет времени того, сколько это длилось. Сарэк елозил его содрогающимся телом по полу, натирая на острых лопатках кровавые мозоли. Нежно целовал шею, что было еще больнее, чем все остальное. Спок стеклянным взглядом вперился в мерцающую лампу на потолке, стараясь не видеть, не слышать, не чувствовать, не думать, не...

Это было правильно – в извращенной логике свернулась в голове мысль. Ужасно, но правильно, ведь отец выживет. Так – выживет. Любой вулканец должен стремиться к долгой жизни и процветанию, а в текущих условиях, интересы выживания способной к репродукции особи важнее, чем моральная и этическая сторона вопроса. Жизнь отца важнее разума Спока, ломающегося на каждом ласковом слове, что в горячке выдыхал тот своей ныне покойной жене.

Это убеждение придало сил или хотя бы создало иллюзию их наличия. Спок сцепил зубы, максимально отстраняясь от происходящего, стараясь свернуться в кокон своего разума, в кокон своих щитов. Там, в глубине сознания, нервной нитью вибрировала связь с иным, бесконечно далеким разумом, обладатель которого находился на Энтерпрайз. Он не мог знать, что происходит со Споком, но подспудно осознавал, что происходит что-то жуткое – и он скребся, скулил, стремился ближе в попытке узнать, что происходит. Спок благодарно впитывал это беспокойство, что путеводной звездой пульсировало в сознании и не давало рухнуть в бездну ужаса и отчаяния.

Из этого подобия медитативного транса Спока вывели ускорившиеся толчки – он медленно, не желая видеть происходящего, разлепил веки и тихо заскулил. Реальность была к нему безжалостна, обрушив боль физическую и ментальную. Боль, ужас и тоску.

– Люблю тебя, Ами, – шептал Сарэк в ключицы своего сына. Шептал и тянул руки к лицу, как он сейчас видел, своей супруги. Для Спока это значило только одно. И если это отвратительное насилие он мог пережить, то мелдинг...

Все его существо содрогнулось от одной мысли. Нельзя. Недопустимо. Ни он, ни отец себе этого не простят. В последней, отчаянной попытке сохранить нетронутым если не свое тело, то свою катру, Спок рванулся вперед и вцепился зубами в пальцы отца. Под животной хваткой челюстей брызнула кровь. Сарэк вздрогнул, дернулся и Спок выплюнул его руку, в попытке сдержать нестерпимые позывы к тошноте – его нутро опалило горячей спермой.

На какую-то секунду, бесконечную, липкую, страшную секунду в комнате воцарилась тишина. Спок даже не дышал, иррационально цепляясь за нежелание заливать рвотными массами пол спальной комнаты. Сарэк замер изваянием и, боги, как хотелось сейчас Споку, чтобы он изваянием и остался. Очень глупое и невозможное желание.

Исполнение 1, часть 3/3
читать дальше
– Сурак помилуй, – слабо выдохнул отец, одним движением откатываясь на несколько метров. – Прости...

Спок сглотнул, подобрал ноги, скрывая от взгляда растянутый и кровящий анус, и посмотрел на Сарэка. Тот дрожал – от осознания произошедшего или все еще охваченный остаточным влиянием пон-фарра? Так необычно и странно было видеть на его лице эмоции. Не тот вулканский эквивалент, который только информировал собеседника о той или иной реакции, а настоящие эмоции, с которыми не удавалось справляться.

Встретившись с сыном взглядом, Сарэк вздрогнул и мгновенно опустил голову, сжимаясь – будто собственная ногота стала казаться ему отвратительной и неуместной. Спок отвернулся, перекатился на живот и прижался все еще гудящей головой к холодному полу. На гладкое покрытие закапали слезы. Он заморгал, в попытках остановиться, но только содрогнулся – то ли от отвращения, то ли от боли, то ли от рыданий. По внутренней стороне бедра потекла тонкая струйка крови.

Спок не знал, сколько времени они провели в тишине. Но наконец он задвигался, насилу поднялся и, хватаясь за стену, на негнущихся ногах поплелся к выходу. Комната для омовений была поблизости, и ему хватило сил донести себя до туалета и упасть перед ним на колени. Спока все-таки вырвало: тяжело, вязко и скупо – он практически не ел с высадки. Из спальной комнаты раздался прерывистый вздох.

Найти в себе силы вновь зайти в спальню удалось только спустя минут двадцать: приведя дыхание в норму, прополоскав рот, умывшись и кое-как оттерев свое тело под прохладной струей воды.

Сарэк был в той же позе, будто застыл. Спок отметил это совершенно отстраненно, механически собирая свою порванную одежду. Восстановлению она не подлежала, и он направился к отцовскому вещевому алькову, рассудив, что вправе одолжить одежду на временной основе. Облачившись и подавив нелогичный приступ отторжения к чужому одеянию, Спок медленно опустился на неприметный стул в комнате. Уложив сжатые кулаки на колени, он произнес:

– Ты знал о приближении Времени.

– Да, – голос у Сарэка был безжизненным и хриплым. Головы он так и не поднял.

– Почему ты не выбрал себе новую супругу?

На этот раз молчание длилось гораздо дольше. Сарэк даже заерзал, подтянул к себе свою хламиду и закутался в нее – скорее всего, жест совершенно инстинктивный. Спок заприметил озноб, а все еще охваченный жаром крови, Сарэк так или иначе был внимателен к своим физиологическим нуждам. Но наконец он заговорил.

– Я не смог. Дефект моей психики, но я не сумел принять иную супругу, после Аманды.

Имя матери опять болезненно резануло по ушам. Спок выдохнул.

– Это нелогично.

Сарэку нечего было сказать в свое оправдание, и он сжался, тихо констатируя.

– Я уйду. Мое существование нецелесообразно для нашей расы, а после... после содеянного...

Договорить он не успел. Спок понимал, что природа его реакции несет травматический характер, но эта злость была конструктивная.

– Ты будешь жить, – с непривычной жесткостью произнес он и в два широких шага подошел к отцу. Тот вскинул на него потерянный и бесконечно виноватый взгляд, который только подхлестнул его ярость.

«Я пережил твое Время вместе с тобой и не хочу, чтобы это прошло даром»

– Наша раса не в том положении, чтобы разбрасываться способными к репродукции особями, – припечатал Спок и сильным движением вздернул Сарэка с пола. Удивительно легко было обращаться с ним, когда он не сопротивлялся.

«Ты всегда говорил мне о логике, но сейчас руководствуешься эмоциями»

– Ты найдешь себе новую супругу, – добавил Спок, вжимая Сарэка в стену. Почему-то его уверенный голос дрожал, а руки тряслись.

«Я не хочу терять и тебя тоже»

Отец молчал: не спорил, но и не соглашался. Спок скривился и отступил от него на шаг – Сарэку нужна была помощь. Им обоим нужна была помощь.

– Прости. У меня нет права просить у тебя пр...

– Извинения нелогичны. В произошедшем нет твоей вины.

Хотелось бы Споку самому верить в сказанное.

Сарэк открыл и закрыл рот, будто пытался что-то сказать. Не дождавшись ответа, Спок, покачиваясь, направился к выходу. Находиться тут было невыносимо.

Прохладный воздух, Нового Вулкана, насыщающийся кислородом с наступлением темноты, ничуть не освежил мутной головы и не облегчил тяжелых мыслей. Как в тумане Спок брел по идеально герметичным улочкам, бессознательно ориентируясь по стоявшей перед внутренним взором карте.

У нужного жилища он, не даже задумавшись о звонке, приложил руку к биометрическому идентификатору и беспрепятственно вошел внутрь.

Посол Спок медитировал.

– Посол, – жестко позвал Спок своего двойника. Тот поерзал на циновке и нехотя открыл глаза. Прерванный транс был более чем неприятен вулканскому разуму.

– Я пришел с просьбой, – не давая оправиться, сообщил Спок. Его двойник, все еще дезориентированный, вскинул бровь.

– Я слушаю.

Спок открыл было рот, но понял, что не может и звука из себя выдавить. Слова застряла в горле тошнотным комком.

– Что произошло, Спок?

Он не мог ответить. Беспомощно хлопал ртом и не находил в себе сил. Посол пронаблюдал за ним цепким взглядом, но, осознав состояние своего двойника, поднялся с пола, подошел и протянул руку в знакомом жесте. Спок рефлекторно отшатнулся от одного вида хищно расставленных пальцев – во рту все еще стоял вкус крови Сарэка, в памяти ворочался ужас от мысли о мелдинге.

– Я могу коснуться твоего разума? – вкрадчиво спросил посол. – Не бойся, у нас разные судьбы и разные катры, связь безопасна. Я не зайду дальше того, что ты сам захочешь показать.

Спокойный голос успокаивал и Спок, выровняв дыхание, все-таки кивнул – очень человеческий жест. Лица коснулись прохладные пальцы.

– Мой разум к твоему разуму...

Когда от щеки отстранилась ладонь посла Спока, он выглядел помрачневшим и ошарашенным, и не пытался своей реакции скрыть.

– Я... я хотел попросить, чтобы вы позаботились об отце, - наконец выдавил из себя Спок.

Его двойник кивнул, быстро набрасывая на плечи уличные одежды.

– Ты уверен, что помощь не нужна тебе самому?

– Да.

– Там, на Энтерпрайз, тебя ждут. И спешат сюда. Ты это почувствовал.

Намек в голосе был понятен даже вулканцу. Спок выдохнул сквозь сжатые зубы.

– Я не намерен информировать своего партнера о случившемся.

– Он уже это почувствовал. – Уже полностью облаченный, посол Спок внимательно посмотрел на свою совсем юную версию и покачал головой. – Не недооценивай людей. Особенно тех, которых решил впустить так глубоко.

Спок упрямо поджал губы, и посол мягче сказал:

– Энтерпрайз доберется до сюда через сорок два стандартных часа. Ты можешь пока остаться у меня.

И он ушел, так и не дождавшись ответа. Спок только моргнул ему вслед, неожиданно ощутив невыносимую слабость. Остаться тут было хорошей идеей – тепло, спокойно, пахло жизнью и совсем маленьким сехлатом (вулканцы восстанавливали их популяцию на этой планете).

Оставшись в тишине, Спок нервно сдернул с себя одежду отца и медленно опустился на чужую циновку для медитаций. Сейчас он осознал, что все, что он делал все это время, он делал, как сказали бы люди, «на автомате». А сейчас он остро ощутил весь кошмар произошедшего, собственные страх и боль.

Как считал Спок, слова посла о способности людей к восстановлению баланса разума были нелогичны. Но он очень хотел в них верить. Подтянув ноги к груди, Спок уткнулся носом в колени и до боли вцепился пальцами в бедра.

Он должен продержаться сорок два часа.

Это очень, очень круто! Огромное вам спасибо! Очень сильно и... и вообще, так, как нужно, спасибо!

– Он уже это почувствовал. –
вот за это "Он" спасибо!
хотя варианты кандидатуры все равно при желании остаются (но буду считать, что 100% Кирк)
качественно написано.

Med-ved, уруру, спасибо :3

LiluKris, там идет речь о "партнере", как о некоторой абстрактной личности. Мне не хотелось загонять в какие либо рамки, чтобы каждый додумал то, что ему по душе - даже если по душе ему партнерша

качественно написано.
Уф, спасибо :3

Автор, спасибо за серьёзное и глубокое исполнение такой сложной заявки.
Чёртовы вулканцы! Что же они с собой и друг с другом творят!
Меня всегда радует умение хороших авторов в сравнительно небольшом тексте создать полное описание мира: коснуться общих вопросов экономики, культуры, выживания; дать вдохнуть сам воздух планеты; показать через призму одной ситуации весь спектр проблем. Разумеется, манипулирование эмоциями читателей не на последнем месте.
Какая же это отвратительная штука - насилие. В какой-то момент показалось, что застрелятся оба, когда всё будет кончено. За Спока было даже страшнее, чем за Сарека, ведь у него "встреча с матерью" усугубляла общую мерзость ситуации.
Персональный ад для Сарека, когда верность единственной любви оборачивается её поруганием. Очень сильно прописана эта часть.
Отдельное спасибо за Прайма - я его нежно люблю и вижу именно таким.
Вообще после такого текста как-то неудобно вываливать тонну цветов и сердечек, поэтому я просто благодарю на словах и желаю долгой жизни и процветания. Вдохновения Вам на новые работы \\//
НЗ

Связь с кем-то на Энтерпрайзе отлично вписалась. Будто Спок за нее и держался все время.
Как ни странно, никого не хочется убить после всего этого. И верится, что они справятся.
Очень зашло. Автор, пиши еще.

Poco a poco, СМОТРИТЕ ДО ЧЕГО ВЫ МЕНЯ ДОВЕЛИ. я тут сижу и пурчу как пидр
В смысле - это очень приятно, когда внимание обращают не только на эм, центральную ситуацию, но и на детали *___*

В какой-то момент показалось, что застрелятся оба, когда всё будет кончено
У меня плохо с плохими концами *развел руками*

поэтому я просто благодарю
А вам за отзыв :3 я все еще сижу пушистым и довольным, вот


Ответственный_Энсин, Связь с кем-то на Энтерпрайзе отлично вписалась. Будто Спок за нее и держался все время.
Большую часть времени. Без нее было бы как-то угрюмо на самом-то деле о_о Хёрт без комфорта, пусть и гипотетического, - не очень штука.

Справятся, куда они денуться. Но если так посмотреть, это было логично. А "логично" у вулканцев по-моему может оправдать все что угодно.

Очень зашло. Автор, пиши еще.
Уф, спасибо :3

Автор, а "комфот"? С человеком? Пожалуйста-пожалуйста! Можно (да и желательно) без н-цы, только морального! А то вы обоих на перепутье бросили...

Xasalay, нее, я с этмми ребятами и все Х) И так ползал и ныл "как низко я пал" и "омг, я пишу инцест". Это открытый конец, но у них все будет хорошо :3

Исполнение 2, часть 1/2
778 слов.
От автора:читать дальше Сарек опять извиняется после. Во второй части легкий Споунз.


читать дальшеСпок знал, что у него было время уйти.
Он успел бы. Отец не знал, что Спок на Новом Вулкане; "Энтерпрайз" направили сюда спешно из-за аварии, который потерпел "Интрепид". Груз срочно перекинули, маршрут поменяли, и Спок был втайне доволен, что увидит отца.
Но не в таком состоянии.
Его должна была насторожить намертво запертая дверь и мертвый коммуникатор. И мертвенная пустота нового дома. Он решил, что его отец, несмотря на статус, решил обходиться без слуг - как многие на Новом Вулкане.
У него было время уйти - когда он отыскал отца в спальне и с первого взгляда понял, что с ним происходит. У него еще не было пон-фарра, но это знание, кажется, было врожденным, инстинктивным. И так же инстинктивно у него защемило сердце от сочувствия к тому, с кем это происходило.
Он успел бы развернуться, закрыть дверь, выбежать из дома. Позвать помощь. Целителей. Возможно, кого-нибудь, кто из уважения к отцу согласился бы разделить с ним Время.
Вот только времени у него не было.
Сарек сидел на коврике для медитации и раскачивался, обхватив себя руками. Вокруг все было перевернуто вверх дном, скромная мебель поломана. Это значило, что Сарек уже исчерпал свою ярость, что лихорадка крови уже почти пожрала его.
Отец поднял голову и посмотрел на него. Глаза блестящие; взгляд четкий, несмотря на лихорадку.
- Это ты? - спросил он странно ясным голосом.
Спок сглотнул. Невольно сделал шаг вперед.
- Это я, отец. Я попробую тебе помочь...
- Это ты, - сказал Сарек. Обычно не в его привычках было констатировать очевидное. - Я знал, что ты придешь.
Дрожь ослабла. Ноздри раздулись, втягивая запах живого существа. Потенциального партнера. Спок бы заметил это, если б не взгляд отца. Никогда Сарек не смотрел на него с такой любовью.
- Я знал. Ты не могла меня так оставить.
- Отец...
Сарек неожиданно оказался рядом. Обхватил Спока за поясницу, вжался головой в живот. Спок попытался выдраться из объятий: не вышло. А в голове уже ясно просчитывались шансы отца в случае, если Спок сейчас уйдет.
Шансов не было.
Рука Сарека соскользнула с его бедер, сложенные пальцы коснулись пальцев сына, провели нежно, и Спок ощутил отцовские эмоции. Облегчение; почти эйфория.
- Родная моя, - пробормотал Сарек ему в живот. Только сейчас Спок осознал, почему отец с самого начала говорил на стандарте. Он говорил с матерью.
С каким-то болезненным, извращенным любопытством Спок слушал бормотание отца. Для него отношения отца с матерью всегда были за плотно закрытой дверью. Он знал, что родители глубоко уважали друг друга, питали друг к другу привязанность. Но до того момента в транспортаторной, он не мог предположить, что отец испытывал к матери любовь.
- Аманда, - бормотал Сарек, трясущимися руками стягивая с сына штаны. - Сердце мое...
Спок осознал, что сейчас произойдет, и понял, что сопротивляться не будет. Это ведь его вина, в конце концов. Если бы он успел, если бы удержал мать тогда - сейчас с отцом все было бы хорошо. Терзаться чувством вины нелогично, но вполне логично - сделать что-то, чтоб исправить содеянное.
Он опустился на пол рядом с отцом. Силой воли прогнал тошноту. Нельзя. Потом, когда все кончится, он позволит себе любую реакцию. Но не сейчас. Сейчас он сильнее.
Пальцы Сарека ласкали его ладонь, проскальзывали между пальцами, гладили костяшки. Спок позволил уложить себя на спину, развести ноги в стороны. Его тоже начало лихорадить, потому что отец сжимал его ягодицы, жадно шарил горячими ладонями по телу.
Его собственный отец.
Тихо, осадил себя Спок. Он прошел обучение в Звездном флоте. Знал, как вытерпеть пытку. К возможности сексуального насилия их тоже готовили. Он может это вытерпеть. Он вулканец.
Мельком Спок подивился, как отец не чувствует его эмоций. Его отторжения. Ведь от щитов Сарека сейчас ничего не осталось.
Но отец, кажется, вовсе ничего не чувствовал и не знал, кроме того, что к нему вернулась Аманда.
- Любимая моя, - шептал он, прижимаясь щекой к Спокову бедру. Потом жутко втянул воздух сквозь зубы и вошел в него, разрывая, прожигая насквозь. Застонал и начал толкаться, нависая над Споком, глядя ему в лицо.
Он не смог. Зажмурился, отвернулся, чтоб не слышать отцовского дыхания на лице. Начал повторять в уме рассчеты для "червоточины", которую они с Чеховым недавно отыскали.
Он вытерпит. Он вулканец. Это скоро кончится.
Вспомнилось вдруг, что мать говорила после смерти бабушки. "Она теперь на небе и смотрит на тебя, сынок".
Какой бы иррациональной ни была эта вера, Спок вдруг испугался.
Не смотри, мама, пожалуйста. Отвернись. Не смотри.
Когда отец стал врезаться в него со всей силой, которую давала лихорадка крови, вцепившись в предплечья, Спок вспомнил, что мог уйти - и на миг пожалел, что не ушел.
Но сейчас он был нужен Сареку. Кажется, в первый раз по-настоящему нужен.
- Я люблю тебя, - шептал он. - Люблю...
Спок намертво закусил губу, чтобы не вырвало.
"Я тоже тебя люблю, отец".

и зачем почти точное повторение первого исполнения?

Исполнение первое
У вас хорошо прописан мир, но лично мне не хватило эмоционального накала от самой ситуации. В любом случае спасибо.

Исполнение второе
Присоеденяюсь к анону сверху. Зачем почти полностью копировать ситуацию и контекст первого исполнения? Но все-равно жаль, что незакончено, часть со споунзом было бы интересно зачесть.

Исполнение 2, часть 2/2. 1227 слов.

читать дальшеКогда он пришел в себя и увидел, что прижимает к полу собственного сына - голого, распростертого, - в первый момент Сарек не понял., что произошло. Но он был вулканцем, собственное воображение не могло обманывать его слишком долго.
Однако ж этого хватило, чтоб Сареку захотелось умереть. Но теперь он не мог себе этого позволить.
Сарек встал. Он был очень слаб, но смог дойти до кровати и сесть. Нужно было помочь сыну, но он не мог заставить себя до него дотронуться.
- Отец? - хрипло позвал Спок. - Ты пришел в себя? Ты понимаешь, где находишься?
- Да, - сказал Сарек.
Спок поднялся с видимым трудом. По ноге у него стекала кровь. Сарек рассеянно подумал, что разорвал бы своими руками того, кто сделал такое с его сыном.
- Каким образом ты здесь оказался?
Спок застыл в центре комнаты, будто бы сам забыл - где он, что с ним. Но это длилось всего две секунды. Сарек, все еще не опомнившись, смотрел, как его сын - которого он считал слабым, упрямо поднимает подбородок, не морщась, натягивает обратно брюки и выпрямляется.
- "Интрепид" потерпел аварию недалеко от седьмой базы. Поскольку груз нужно было отправлять срочно, вместо него прислали "Энтерпрайз".
Голос механический, напрочь лишенный эмоций - когда-то именно такие интонации ему хотелось услышать от сына.
Сейчас Сарек завидовал людям. Будь он человеком, бросился бы сейчас просить прощения, объяснять, что не хотел, был не в себе. Но Спок прекрасно знал, что отец не отдавал себе отчета в собственных действиях, а Сарек понимал, что простить такое невозможно.
- Отец, тебе нужно лечь. Ты еще не здоров. Позже я вызову целителя, - Спок будто цитировал чужой текст, сложный и плохо запоминающийся. - Сейчас мне нужно в ванную.
Он будто бы и сейчас ждал от отца разрешения. Сарек кивнул, и Спок вышел из комнаты ,чуть прихрамывая. Из ванной слышно было, как сильно, безнадежно он кашляет, захлебываясь в спазмах.
Сарек оделся. Свернул коврик для медитации. Открыл окно, чтоб выгнать из комнаты терпкий, кисловатый запах. Все время он прислушивался к звукам из ванной. Рвота прекратилась; стало тихо.
Наконец в этой тишине он уловил тихое : "Мама..."
Она ведь только что была здесь. Верно? Аманда. Аманда, слышишь, наш сын зовет тебя. Ему плохо, потому что я...
Я его...
О Сурак всемилостивый.
Спок сидел на бортике квадратного бассейна, сжавшись, закрыв лицо руками.
- Спок, - его властный отцовский тон отныне - не более, чем фарс. Но Спок отозвался, поднял голову.
- Тебе нужно... очиститься. Также следует залечить твои раны. Позволь мне тебе помочь.
Сарек не понимал, почему сын в ужасе не отшатывается от него. Он слышал страх и стыд, которые просачивались из-за его щитов, но Спок терпел. Видимо, понимал, что это необходимо. Мокрым полотенцем он стер с ног и бедер сына кровь и остатки семени, стараясь прикасаться как можно меньше, как можно осторожнее. Там, дальше - открытая рана, но Спок даже не вздрогнул, когда он осторожно промокнул ее полотенцем. Сарек вспомнил, как вот так же промывал раны сына после кахс-вана, когда Спока покусала ле-матья. Тогда тот тоже не произнес не звука, знал, что отец будет недоволен, если он покажет свою боль.
Больше следов на его теле не было, кроме синяков от пальцев на предплечьях. Сарек содрогнулся внутренне, поняв, что Спок даже не сопротивлялся.
Он всегда старался быть хорошим сыном.
Сарек осторожно обернул бедра сына сухим полотенцем.
- Тебе нужна медицинская помощь. Вызови доктора с "Энтерпрайз".
Только теперь во взгляде Спока промелькнула эмоция. Страх.
- Не нужно. Я вернусь на корабль и обращусь к врачу.
Черная, сильная злость опалила Сарека, расшатанные лихорадкой щиты не смогли ее остановить.
- Послушай меня. То, что я сделал сегодня - это мой стыд. Только мой.
Он не хотел слушать то, что сын ему скажет. Что он не виноват. Он сам отыскал коммуникатор Спока и вызвал "Энтерпрайз".

- Спок, - позвал доктор Маккой, глядя в больные черные глаза. - Спок.
- Излишне было спускаться, - сказал тот. - Я бы сам поднялся на корабль.
Он сидел на диване в гостиной. Прямо, как на приеме, хотя сидеть ему наверняка было больно.
- Ага, и тут же бы явился в медотсек. Мне-то не заливай, гоблин.
Доктор в упор посмотрел на Сарека.
- Выйдите, пожалуйста. Мне нужно осмотреть Спока.
"Убирайся", - услышал тот. - "Посмотри, что ты с ним сделал".
Он послушно вышел и стал прибрать в спальне, возвращая на места мебель, выбрасывая поломанное. Не прислушиваясь, он различал ворчание доктора и жужжание регенератора.
- Все. Уже все. Вот ведь упрямое существо. Отдохни немного, и пойдем.
Доктор перешел на шепот, слов было не разобрать. Но Сарек вспомнил, как Аманда когда-то зашептывала его головную боль.
После сегодняшнего она больше никогда с ним не заговорит. Теперь даже его односторонние, такие нелогичные разговоры с ней - с ее отпечатком в его душе - прекратятся.
За спиной скрип двери, шаги.
- Я дал ему успокоительное, - сказал доктор. - Он заснул. Как только он проснется, я заберу его на "Энтерпрайз".
- Благодарю вас.
- Повреждения оказались не слишком серьезными. Регенератора хватило.
Он кивнул. Маккой подошел и начал щелкать вокруг трикодером.
- У вас еще довольно высокая температура и признаки обезвоживания. Вам тоже нужна медицинская помощь.
- Я позову целителя, - сказал Сарек. - Он справится с этим.
- Хорошо.
Маккой - доктор, и в данный момент у него было два пациента. Он вел себя, как достойный профессионал. Но это не значило, что Сарек не чувствовал его эмоций, не слышал желания - вцепиться ему в глотку. Он был этому рад.
Врач помолчал, а потом хмуро спросил:
- Надеюсь, вы не станете делать глупостей?
- Это было бы крайне нелогично, учитывая, что вытерпел мой сын, чтоб сохранить мне жизнь.
Тут Маккоя прорвало:
- Чертовы вулканцы! Чертова вулканская биология! Да что ж у вас все не как у людей-то, а?
Это не доктор кричал, а его беспомощность. Если бы Сарек только мог - как бы он сейчас взвыл.
- Есть у вас выпить? - спросил Маккой, и Сарек только покачал головой.
- Вы не виноваты в том, что произошло. Просто... Спок... Я же его теперь не соберу, - совершенно безнадежно сказал Маккой.
- Он сильнее, чем вы полагаете. Его человеческая сторона помогает ему справляться с проблемами, которые вулканец, возможно, вынес бы только с помощью ритуала колинара.
- А вы не думаете, черт возьми, что его человеческой стороне уже и так есть, с чем справляться? - рявкнул Маккой.
И тогда Сарек ожил. Да, это будет преступлением - но вряд ли большим, чем он уже совершил.
- Позвольте мне... попытаться.

Исполнение 2, часть 2/2, невошедший кусочек

читать дальшеДоктор стоял в дверях, не сводя с Сарека глаз. Тот осторожно уселся на край дивана рядом с сыном. Он спал. Вид у него был измученный, волосы в беспорядке.
Устал. Бедный мальчик. Устал и вернулся домой отдохнуть. А я отнял у него дом. Даже тот эрзац, который оставался после гибели Вулкана.
Ему хочется, как никогда до этого не хотелось - обнять Спока. Убрать волосы со лба, сжать плечо, тронуть пальцы родительским поцелуем. Но теперь - нельзя.
И катру его тоже нельзя будет трогать - после того, что он сейчас сделает. Сарек никогда не объединял их со Споком разумы. Боялся, что мальчик увидит своего отца слабым, ранимым. Нелогичным. Увидит, как много он значит для Сарека
Сарек коснулся точек мелдинга на лице сына, ощущая на себе недоверчивый взгляд доктора. Легонько подтолкнул Спока в глубокий сон. Вот так. Теперь, пока он спит, можно действовать. Катра Спока была многранной, как бриллиант, который он потерял право разглядывать. Сарек углубился чуть дальше в его разум.
Если кто-то должен жить с этим - то не Спок. Сарек никогда не простит себя - но, по меньшей мере, освободит сына от необходимости прощать.
- Забудь, - прошептал он, и Спок во сне вздохнул и вжался щекой в отцовскую ладонь.



Fin

Автор 2, спасибо! Второй частью вы прямо-таки хорошо сделали =) И за споунс спасибо

Автор 1, спасиб! Прям, очень и очень хорошо! Слушайте, не столько даже зацепил секс, хотя он тут хорош. Лично меня очень кинует то, как Спок увидел, что Сарек по уши влюблен с Аманду и любит ее и это мягко говоря не вписывается в поведение идеального вулканца и .... Сарек его постоянно же прессовал и вот тут "вся правда об отце". Эдакие двойные стандарты и его злость в итоге за дрессуру и откат. Ну и благодарю что не стали упоминать кто там к нему пытался пробиться)))

Автор 2, совсем иное видение заявки)) Спасибо!

н.з

Med-ved, рад, что вам понравилось Хочется вдохновить, чтоб Вы тоже писали заявки

Болотный Доктор,

Ответственный_Энсин, ну что ж теперь, второму автору и подрочить нельзя?

Автор 2,

а ничего такой кинк.
первая понравилась больше всего! но и вторая классная))
хочется теперь третье исполнение, где прощение Сарек просит в процессе)